Окутанная солнцем - Страница 31

– На, выпей воды. – Джонатан протянул ей стакан, наполовину наполненный прозрачной жидкостью.

Девушка послушно сделала несколько глотков и взглянула на него, чувствуя, что бушевавшая внутри нее буря стихает.

– Зачем ты пошел на это? – спросила она, подразумевая контракт с Шарлиз Уинтроп. – Почему повел себя именно так? Ты совершенно не обязан был так поступать.

– Трини, – ласково заметил Джонатан, принимая из ее рук пустой стакан и ставя его на стол, – если бы ты перестала видеть во мне врага, ты бы обратила внимание на то, что все, что я делаю, вовсе не направлено против тебя...

Он приблизился к ней и взял ее за руку. Легкая дрожь пробежала по всему телу девушки от его прикосновения. Словно тепло его пальцев передалось ей, неся с собой новые ощущения...

Подняв голову и посмотрев на Брукса, Тринити словно растворилась в его взгляде. Будто все мысли и проблемы, которые до этого будоражили ее существование, ушли в небытие, а их место заняли чувства и эмоции, захватившие ее всю целиком и не поддающиеся разумному объяснению...

Не в силах отвести взор, девушка стояла перед Джонатаном. И ее рука, которую он все еще держал, служила проводником между ними, посылая сигналы, заставлявшие каждого из них чувствовать удивительную близость...

Они не знали, сколько прошло времени, пока не раздался деликатный стук в дверь и в кабинет не вошла женщина.

– Мистер Брукс, у нас некоторые проблемы, – произнесла она.

Трини вздрогнула, убрала руку и покосилась на вошедшую. Но в глазах помощницы Джонатана не проскользнуло ни грамма интереса по поводу того, что открылось ее глазам. Словно он, ее шеф, был совершенно один.

– Подожди меня, я скоро вернусь, – шепнул он Тринити и вышел вслед за служащей.

Девушка посмотрела, как закрывается за ним массивная дверь кабинета. И только когда он ушел, ощущение единства с этим человеком отпустило ее, возвращая трезвость мысли.

Что она делает тут? Разве она не поклялась себе больше никогда не связываться с этим человеком? Так почему же тогда позволяет ему так поступать с собой? Так влиять на нее?

Торопливо подойдя к двери, она вышла из кабинета. Поблизости никого не было, и Трини беспрепятственно добралась до выхода. Только оказавшись на улице, она почувствовала себя в безопасности. Девушка подошла к своему автомобилю и забралась внутрь. Включила кондиционер. Несмотря на то, что день клонился к вечеру, нутро машины успело накалиться. Прохладный воздух приятно обдувал лицо и шею. И девушка посидела так еще некоторое время, прежде чем повернуть ключ зажигания...

Однако в этот момент она увидела в зеркале заднего вида машину мачехи, которая притормозила чуть позади нее. Тринити напряглась. Что она тут делает? Может ли быть, что она все еще не отступила от своего плана? И это после их разговора! Да что вообще происходит?! Как Кора может оставаться такой бездушной, стремясь к собственным удовольствиям и не замечая страданий близкого ей человека?

Обида за отца наполнила сердце Трини.

За папу и за себя. Ведь она прекрасно понимала, к кому приехала ее мачеха. И на кого нацелено ее неусыпное внимание...

Между тем Кора, облаченная в облегающее белое платье с широким вырезом-лодочкой, обнажающим покрытые легким загаром плечи, выбралась из своего автомобиля и твердой упругой походкой направилась к дверям.

Тринити посидела некоторое время в своей машине. Но потом, повинуясь окончательно неосознанному ею порыву, двинулась следом. Вероятно, ей хотелось воочию убедиться в предательстве мачехи и Брукса, чтобы решить для себя проблему отношений с Джонатаном раз и навсегда.

Приблизившись к его кабинету, она огляделась по сторонам. Никого. Приложив ухо к дверям, Трини прислушалась. До нее доносились обрывки разговора, который велся на повышенных тонах. Голос Коры, точно принадлежавший разъяренной курице, неприятно раздражал слух. Джонатан что-то отвечал ей. Но, видимо, спокойно, потому что обостренный слух девушки не мог ничего разобрать.

Внезапно раздался хлопок. Словно кто-то ударил в ладоши. Затем послышались приближающиеся шаги. Трини едва успела отскочить в сторону, чтобы не столкнуться с тем, кто собирался покинуть помещение. Дверь приоткрылась, и девушка услышала:

– Ты пожалеешь об этом, Джонатан, – с ненавистью произнес голос Коры (судя по всему, именно она собиралась уходить, потому что Тринити слышала ее очень отчетливо). – Вот увидишь, я сделаю все, чтобы Мартин устранил тебя из своего бизнеса.

– Зря ты так, – спокойно заметил собеседник. – Все уже решено. И твое вмешательство ничего не решит...

– Ты заблуждаешься, – мстительно отозвалась она. – Я знаю, как надавить на мужа, и он сделает все, чтобы избавиться от тебя, когда узнает о чем-то таком, о чем не должен был знать...

– Даже не представляю, что ты раскопала на меня, – с усмешкой пробормотал Джонатан, – ведь даже я не знаю, что сделал такого предосудительного.

– А мне и не нужно ничего копать, – Трини догадалась, что в этот момент мачеха победоносно улыбается, – потому что я просто скажу ему, что ты пытался изнасиловать меня в своем кабинете. И я еле отбилась, в неравной борьбе отстаивая свою честь...

– Кора, ты и честь... Ты себе явно льстишь... – с легкой долей издевки произнес Джонатан.

– Ты зарвался, Брукс. Готовься к крупным неприятностям, которые обрушатся на тебя в ближайшее время, – заявила она. – А я буду с удовольствием наблюдать за закатом твоей, такой многообещающей карьеры!

С этими словами Кора пулей вылетела из кабинета и торопливыми шагами удалилась. Незамеченная ею, Тринити мгновение постояла и... поспешила следом, стремясь догнать мачеху до того, как та сядет в машину и уедет вершить свое, лишь одной ей понятное, правосудие...